Если одни связывают его прежде всего с социальным статусом («благородный», «знатный») (Thapar 1989 — 1991: 262; 1996: 19; Bhatt 1999: 75; Ratnagar 2007: 354), то для других он означает религиозно-лингвистическую идентичность (Thapar 2000c: 606; Nandi 2001: X; Anthony 2007: 11), а для третьих — этническую (культурно-языковую) принадлежность (Фрай 1972: 42; Бонгард-Левин, Ильин 1985: 130; Вайнберг, Ставиский 1994: 14, 194; Пьянков 1988: 103; 1995: 43, 46 — 52; Грантовский 2007: 396 — 397; Кузьмина 2008: 9 — 10, 30; Trautman 1997: XII).