Владимир Соловьев

Мы, как народ, не можем жить без амбициозных идей. Потому мы и вечно недовольны, что нам не говорят — а зачем это все? А на замечательное либеральное предложение для России — «Будьте маленькой скромной страной» наш народ отвечает: «Не хотим».

Понятно, что Путин уже обеспечил себе место в одном из кремлевских залов, где висят портреты только тех правителей России, при которых Россия увеличивала свои территории. Потому что при всей геополитической сложности, при всех геополитических проблемах, с ним связанных, крымский фактор стал определяющим фактором третьего президентского срока Путина. Притом он глобально изменил представление России о себе. Мы вновь начали ощущать себя сверхдержавой именно благодаря «Крымской весне», — а сирийская кампания это ощущение развила и закрепила. И сразу стало ясно, что идеологическое наследие 90-х, когда нам со всех сторон вдалбливали в голову, что мы должны двигаться по общечеловеческому пути, что никакого особого российского пути не существует, это все чушь, есть общие тенденции, которых надо придерживаться, а вы никто и звать вас никак, — признано негодным и отброшено в сторону за ненадобностью.

Невозможность уничтожить существующую элиту, конечно, приводит к тому, что ты должен отодвигать этих людей. А если ты их просто отодвигаешь, значит, у них сохраняются связи, наработки, навыки. Не случайны предположения, что некоторые назначения людей из числа старых элит на большие вкусные псевдоинновационные проекты — это всего лишь плата. Своеобразный откуп. Чтобы не сильно мешали и были под присмотром. Не уверен, что это до конца соответствует действительности, но есть и такая точка зрения.