Екатерина Большелапова

Поражаюсь, как это люди, которые пользуются общественным транспортом зимой, до сих пор не подохли от яростных атак микробов. В течение последних десяти минут на меня чихают и кашляют со всех сторон. Старикан, который сидит напротив, похоже, сморкается в свою футболку.

Но я боюсь, с исчезновением церкви, связующей нас воедино, на этой земле пошатнется и вера в Господа. И увы, неизбежно настанет пора, когда люди будут поклоняться лишь золотому тельцу. И еще, конечно, государственной власти.
— А разве преданность своему государству и королю — не долг всякого истинного христианина?
Брат Гай снял с огня настой, прошептал короткую молитву и вылил темную жидкость в стеклянную бутылочку. Затем он вновь повернулся ко мне.
— К сожалению, преданность своему государству и своей нации нередко оборачивается ненавистью ко всем прочим государствам и нациям, — с горечью произнес он

Служить лорду Кромвелю означало служить великому делу реформы

люди с трудом выходят из привычной колеи, но с легкостью расстаются с мечтами.

Спать, спать и спать, просыпаясь лишь для того, чтобы наперегонки с моим братом Дэрилом и его девушкой Анной набить желудок всякими вкусностями и посмотреть какой-нибудь слащавый рождественский фильм.

Даже в самых дружных семьях случаются трагедии, была такая и в нашей.

Тем более, людям вокруг абсолютно наплевать, как я выгляжу.

Прошу тебя: садись в этот чертов автобус.

«О, это ты. Наконец-то я тебя нашел».

Мне нужен только Автобусный, — изрекаю я, ощущая себя героиней сопливой мелодрамы.